You can be anything you want to be, just turn yourself into anything you think that you could ever be (c) Queen
Все никак не доходили руки написать о романе Ричарда Адамса «Шардик», хотя прочитала я его, в общем-то, уже давно. Но сегодня мы обсуждали его с Ишихара Юко, и я поняла, что написать все-таки стоит. А еще я поняла, что именно я хочу написать. Это будет не рецензия — скорее мысли по поводу.
Осторожно! Спойлеры!Некий народ поклоняется медведю, ностальгирует по былому имперскому величию и прет войной на соседей — честное слово, в кратком пересказе роман Ричарда Адамса «Шардик» выглядит политической сатирой. На самом деле он, конечно, совсем не про то, о чем можно было бы подумать — да и написан он был сорок с лишним лет назад, просто до русскоязычного читателя добрался только сейчас.
На самом деле «Шардик» — это роман о вере. О том, что она делает с людьми и что люди готовы сделать ради нее. О религиозном фанатизме и тех, кто пытается ловко им воспользоваться и урвать что-то для себя, — и о том, как политический рассчет и слепая вера прекрасно могут уживаться в одном человеке. О самоотречении. О чуде — или же об иллюзии, которая становится чудом только потому, что в нее верит множество людей.
Шардик — это медведь, самый настоящий, с клыками и когтями. Но он же, в представлении жителей острова Ортельга, — объект религиозного поклонения, воплощение Силы Божьей. Центром медведепоклонничества был соседний с Ортельгой остров Квизо, где живое воплощение бога свободно разгуливало, принимало знаки внимания от многочисленных паломников, а порой — ничего не поделаешь, такова уж медвежья природа бога — и убивало какую-нибудь незадачливую жрицу. Раньше ортельгийцы владели целой империей, теперь же в имперской столице Бекле водворились чужестранцы, бог-медведь убит, а сами ортельгийцы ютятся на небольшом острове, тихо скатываются в варварство и ожидают нового воплощения Шардика.
И так уж получается, что огромного раненого медведя находит молодой охотник Кельдерек, которого соплеменники считают кем-то вроде деревенского дурачка. Кельдерек начинает служить Шардику — а в том, что медведь именно Шардик, у него нет ни малейших сомнений — со всем пылом, на какой только способен. Воодушевленные ортельгийцы выступают в поход на Беклу, и все, как говорится, заверте...
Кельдерек в романе проходит нехилый такой character development от простака-охотника, успев побывать и королем, и бродягой, и пленником работорговцев и обретя наконец смысл и дело всей жизни, а также любовь и семью впридачу. Все это, конечно, очень интересно, но только Кельдерек лично мне оказался не особенно близок, и духовные его искания не нашли у меня отклика. Кельдерек — это человек, который совершенно не может жить своей головой. Он постоянно ищет смысл жизни где-то вне себя, и молитва «Возьми мою жизнь, владыка Шардик», которую он повторяет на протяжении книги, очень хорошо его характеризует. Он действительно не знает, что делать со своей жизнью, и легко отрекается от себя, потому что никогда себе и не принадлежал. Самоотречение вплоть до полного слияния с Шардиком, когда Кельдереку кажется, что он смотрит глазами медведя, приводит его в религиозный экстаз. Он верит, что Шардик ниспошлет ему некое откровение о смысле мироздания.
Самая жуть здесь в том, что на протяжении всей истории Шардик ничем не обнаруживает своей божественной сущности. Это несчастный, израненный, больной зверь, который много натерпелся от своих «почитателей». Причем сам же Кельдерек ухаживает за раненым и беспомощным зверем, помогает пленить его, видит его обосранным (поплохело мишке, бывает), одуманенным наркотическими средствами, связанным, посаженным в клетку — и при этом ни на миг не перестает считать его Силой Божьей. Беспорядочные метания злого от боли и страданий дикого зверя в его глазах предстают разумными действиями высшей силы. Иллюзия настолько сильна, что Кельдерек просто закрывает глаза на реальность!
И я уж молчу про его напрочь отбитый инстинкт самосохранения, когда он укладывается спать рядом с медведем! Или про те гадости, что он творил ad majorem Dei gloriam. Ну ОК, не сам творил, воздерживался по причине нежного и чувствительного сердца, но, будучи королем, позволял творить другим.
Причем Кельдерек — из той породы людей, которые просто не могут стать атеистами. Они могут быть или истово верующими, или богоборцами — а нельзя бороться с тем, в кого не веришь. Вот и Кельдерек, разочаровавшись в Шардике, не начинает считать весь этот медвежий культ просто нелепым заблуждением — нет, он начинает ненавидеть медведя так же страстно, как раньше любил, и винит бедного мишку в том, что тот разрушил его жизнь, отнял у него надежду на счастье, а теперь еще и мешает воссоединиться с любимой женщиной.
И увы, почти все медведепоклонники вызывают примерно такие же чувства, как Кельдерек, и эти чувства можно описать одним словом — фейспалм. Даже верховная жрица Шардика, тугинда, мудрая женщина, всеми силами старавшаяся помешать превращению Шардика в орудие политической борьбы, сохранявшая верность своим убеждениям, как бы ни пытались на нее надавить, даже она, по сути, пребывает в том же мире иллюзий, что и Кельдерек, так же видит бога в хаотичных метаниях медведя, так же упорно закрывает глаза на факты и так же готова отдать жизнь ради... чего? Ради зверя, который как был, так и останется зверем.
Меня порадовало здравомыслие другой жрицы, Мелатисы, которая быстро поняла, что ничем хорошим эта затея не кончится, и сбежала. Как оказалось, напрасно я радовалась за нее: она попала в лапы бандитов, в течение нескольких лет переходила от одного мерзавца-насильника к другому и восприняла выпавшие на ее долю страдания как наказание за отступничество. Через пять лет, когда ее находит Кельдерек, она мечтает вернуться к служению Шардику и тем самым искупить свое предательство. Не могу осуждать ее за то, что она прошла через такие ужасы и сломалась, но мне безумно жаль, что правильное решение Мелатисы привело к таким последствиям.
А вот кто из персонажей вызывает мою безоговорочную симпатию, так это Эллерот. Потому что он просто классный. Умный, благородный, ироничный, проницательный, смелый, харизматичный (недаром же его солдаты так преданы ему). Имеющий твердые убеждения и готовый сражаться за них. И, в отличие от визионера Кельдерека, Эллерот твердо стоит на земле. Он не ищет абстрактную божественную истину, он просто хороший человек, которого заботит простое, осязаемое, земное благо таких же хороших людей. Например, в предыдущей гражданской войне он сражался на стороне противников рабства. Он не сверхчеловек, у него не отшиблен, как у фанатика Кельдерека, страх смерти, и в день своей казни он, конечно же, боится, но из последних сил старается держаться с достоинством — и тем внушает уважение даже врагам. И еще он логичен — качество, которого так не хватает многим героям романа. Его не интересует месть ради мести, убийство ради убийства. Он оставляет в живых и Шардика, и Кельдерека, когда убеждается, что они не представляют больше угрозы, а между прочим, Кельдерек причинил ему большое зло, и почти все из окружения Эллерота уверены, что он просто обязан мечтать о мести.
И кстати, я что-то не упомню, чтобы о религиозных воззрениях Эллерота что-либо говорилось в романе, а если это так, то он, скорее всего, атеист либо агностик, и тогда все его поступки — хороший пример того, что и без веры можно быть достойным человеком.
Осторожно! Спойлеры!Некий народ поклоняется медведю, ностальгирует по былому имперскому величию и прет войной на соседей — честное слово, в кратком пересказе роман Ричарда Адамса «Шардик» выглядит политической сатирой. На самом деле он, конечно, совсем не про то, о чем можно было бы подумать — да и написан он был сорок с лишним лет назад, просто до русскоязычного читателя добрался только сейчас.
На самом деле «Шардик» — это роман о вере. О том, что она делает с людьми и что люди готовы сделать ради нее. О религиозном фанатизме и тех, кто пытается ловко им воспользоваться и урвать что-то для себя, — и о том, как политический рассчет и слепая вера прекрасно могут уживаться в одном человеке. О самоотречении. О чуде — или же об иллюзии, которая становится чудом только потому, что в нее верит множество людей.
Шардик — это медведь, самый настоящий, с клыками и когтями. Но он же, в представлении жителей острова Ортельга, — объект религиозного поклонения, воплощение Силы Божьей. Центром медведепоклонничества был соседний с Ортельгой остров Квизо, где живое воплощение бога свободно разгуливало, принимало знаки внимания от многочисленных паломников, а порой — ничего не поделаешь, такова уж медвежья природа бога — и убивало какую-нибудь незадачливую жрицу. Раньше ортельгийцы владели целой империей, теперь же в имперской столице Бекле водворились чужестранцы, бог-медведь убит, а сами ортельгийцы ютятся на небольшом острове, тихо скатываются в варварство и ожидают нового воплощения Шардика.
И так уж получается, что огромного раненого медведя находит молодой охотник Кельдерек, которого соплеменники считают кем-то вроде деревенского дурачка. Кельдерек начинает служить Шардику — а в том, что медведь именно Шардик, у него нет ни малейших сомнений — со всем пылом, на какой только способен. Воодушевленные ортельгийцы выступают в поход на Беклу, и все, как говорится, заверте...
Кельдерек в романе проходит нехилый такой character development от простака-охотника, успев побывать и королем, и бродягой, и пленником работорговцев и обретя наконец смысл и дело всей жизни, а также любовь и семью впридачу. Все это, конечно, очень интересно, но только Кельдерек лично мне оказался не особенно близок, и духовные его искания не нашли у меня отклика. Кельдерек — это человек, который совершенно не может жить своей головой. Он постоянно ищет смысл жизни где-то вне себя, и молитва «Возьми мою жизнь, владыка Шардик», которую он повторяет на протяжении книги, очень хорошо его характеризует. Он действительно не знает, что делать со своей жизнью, и легко отрекается от себя, потому что никогда себе и не принадлежал. Самоотречение вплоть до полного слияния с Шардиком, когда Кельдереку кажется, что он смотрит глазами медведя, приводит его в религиозный экстаз. Он верит, что Шардик ниспошлет ему некое откровение о смысле мироздания.
Самая жуть здесь в том, что на протяжении всей истории Шардик ничем не обнаруживает своей божественной сущности. Это несчастный, израненный, больной зверь, который много натерпелся от своих «почитателей». Причем сам же Кельдерек ухаживает за раненым и беспомощным зверем, помогает пленить его, видит его обосранным (поплохело мишке, бывает), одуманенным наркотическими средствами, связанным, посаженным в клетку — и при этом ни на миг не перестает считать его Силой Божьей. Беспорядочные метания злого от боли и страданий дикого зверя в его глазах предстают разумными действиями высшей силы. Иллюзия настолько сильна, что Кельдерек просто закрывает глаза на реальность!
И я уж молчу про его напрочь отбитый инстинкт самосохранения, когда он укладывается спать рядом с медведем! Или про те гадости, что он творил ad majorem Dei gloriam. Ну ОК, не сам творил, воздерживался по причине нежного и чувствительного сердца, но, будучи королем, позволял творить другим.
Причем Кельдерек — из той породы людей, которые просто не могут стать атеистами. Они могут быть или истово верующими, или богоборцами — а нельзя бороться с тем, в кого не веришь. Вот и Кельдерек, разочаровавшись в Шардике, не начинает считать весь этот медвежий культ просто нелепым заблуждением — нет, он начинает ненавидеть медведя так же страстно, как раньше любил, и винит бедного мишку в том, что тот разрушил его жизнь, отнял у него надежду на счастье, а теперь еще и мешает воссоединиться с любимой женщиной.
И увы, почти все медведепоклонники вызывают примерно такие же чувства, как Кельдерек, и эти чувства можно описать одним словом — фейспалм. Даже верховная жрица Шардика, тугинда, мудрая женщина, всеми силами старавшаяся помешать превращению Шардика в орудие политической борьбы, сохранявшая верность своим убеждениям, как бы ни пытались на нее надавить, даже она, по сути, пребывает в том же мире иллюзий, что и Кельдерек, так же видит бога в хаотичных метаниях медведя, так же упорно закрывает глаза на факты и так же готова отдать жизнь ради... чего? Ради зверя, который как был, так и останется зверем.
Меня порадовало здравомыслие другой жрицы, Мелатисы, которая быстро поняла, что ничем хорошим эта затея не кончится, и сбежала. Как оказалось, напрасно я радовалась за нее: она попала в лапы бандитов, в течение нескольких лет переходила от одного мерзавца-насильника к другому и восприняла выпавшие на ее долю страдания как наказание за отступничество. Через пять лет, когда ее находит Кельдерек, она мечтает вернуться к служению Шардику и тем самым искупить свое предательство. Не могу осуждать ее за то, что она прошла через такие ужасы и сломалась, но мне безумно жаль, что правильное решение Мелатисы привело к таким последствиям.
А вот кто из персонажей вызывает мою безоговорочную симпатию, так это Эллерот. Потому что он просто классный. Умный, благородный, ироничный, проницательный, смелый, харизматичный (недаром же его солдаты так преданы ему). Имеющий твердые убеждения и готовый сражаться за них. И, в отличие от визионера Кельдерека, Эллерот твердо стоит на земле. Он не ищет абстрактную божественную истину, он просто хороший человек, которого заботит простое, осязаемое, земное благо таких же хороших людей. Например, в предыдущей гражданской войне он сражался на стороне противников рабства. Он не сверхчеловек, у него не отшиблен, как у фанатика Кельдерека, страх смерти, и в день своей казни он, конечно же, боится, но из последних сил старается держаться с достоинством — и тем внушает уважение даже врагам. И еще он логичен — качество, которого так не хватает многим героям романа. Его не интересует месть ради мести, убийство ради убийства. Он оставляет в живых и Шардика, и Кельдерека, когда убеждается, что они не представляют больше угрозы, а между прочим, Кельдерек причинил ему большое зло, и почти все из окружения Эллерота уверены, что он просто обязан мечтать о мести.
И кстати, я что-то не упомню, чтобы о религиозных воззрениях Эллерота что-либо говорилось в романе, а если это так, то он, скорее всего, атеист либо агностик, и тогда все его поступки — хороший пример того, что и без веры можно быть достойным человеком.
@темы: книги, мысли вслух