Да, вот такое длинное название носит здание, о котором я сегодня буду рассказывать. Точнее, это не здание, а комплекс из трех жилых корпусов и одного общественного. Находятся они в Петроверигском переулке. Если от метро Китай-город идти по Маросейке, то второй поворот направо и будет тем самым Петроверигским переулком. Переулок этот не прямой, через некоторое время он делает поворот, чтобы потом пересечься со Старосадским переулком.
И вот на том самом месте, где нужно сворачивать налево, и стоит полукруглое здание, занятое каким-то медицинским учреждением. А когда-то оно было общественным корпусом общежития. В нем находилась столовая. Так оригинально архитектор Г. Данкман позаботился о студентах: возвращаясь после занятий в общежитие, они неминуемо должны были пройти мимо столовой. И уж конечно, они не могли не зайти туда и не перекусить
Ну а жилые корпуса находятся в глубине двора. Но для начала — немного истории. В 1921 году был основан Коммунистический университет национальных меньшинств Запада. Университет готовил политработников из представителей европейских национальностей, населяющих СССР, а также из западных коммунистов, приехавших в Москву учиться. Здесь были студенты-поляки, немцы, румыны, латыши, литовцы. Между прочим, для национальных меньшинств Востока тоже существовал университет, там учились узбеки, таджики и другие студенты, приехавшие из восточных республик. И уж сразу, забегая вперед, скажу, что в 1936 году все Коммунистические университеты были упразднены. Общежитие, принадлежавшее университету им. Ю.Ю. Мархлевского, было передано Московскому институту иностранных языков (сейчас — Лингвистический университет).
Текст и фотографииОбщежитие было построено в 1929-1931 гг. Оно является самым крупным конструктивистским проектом в пределах Бульварного кольца. Три жилых корпуса были рассчитаны на 1075 студентов (сейчас там живет менее 300 человек). Три последовательно соединенных корпуса в 7 и 8 этажей спускаются по склону холма.
Все корпуса соединяет длинный коридор. Кстати, в дальнем корпусе он ýже, чем в ближнем: предполагалось, что им будет пользоваться меньшее число студентов. Друг с другом корпуса соединяются полукруглыми башнями с лестницами. При этом в оформлении лестничных клеток использованы столь любимые конструктивистами вертикальные окна. На уровне верхних этажей башню украшают два угловых балкона.
Подъезд каждого из корпусов смотрится эффектно: козырек на одной колонне, ленточное окно цилиндрической башни и круглое окно вестибюля. Да, конструктивисты любили не только длинные вертикальные и горизонтальные окна, но и круглые! Правда, во всем остальном они совсем не походили на хоббитов Не могу представить себе хоббита, которому взбредет в голову построить столь огромное сооружение.
Условия внутри были спартанскими: по 4,55 м2 на человека, душевые кабины — общие в конце коридора. Впрочем, по тем временам это здание, наверное, казалось верхом роскоши: там была горячая вода! Ее подача не прекращалась даже в годы войны. Вот воспоминания студентов, живших там в 30-50-е годы:
Джозефина Крейвенас. Родилась в 1917-м в США, в городе Гудзон (штат Массачусетс), выпускница и преподаватель Московского института имени Мориса Тореза. «Мой отец, Крейвенас Иосиф Адамович, учился в Коммунистическом университете. По национальности он был литовцем. Папа приехал в 1927 году из США с группой товарищей-американцев разных национальностей, чтобы помочь в строительстве коммунизма. Я приехала со своей мамой в Москву из США в самом конце сентября 1933 года. В общежитии в Петроверигском еще, в общем-то, никто не жил — там продолжались отделочные работы. Все выходные осенью-зимой 1933—34 годов я, папа и другие студенты Коммунистического университета ходили на субботники с тачкой и достраивали здание. В 1934 году отец закончил университет и получил направление в Белоруссию. В 1937-м из Белоруссии я приехала учиться в Москву в Мориса Тереза на рабфак. Меня поселили в то же общежитие в Петроверигском, потому что у меня был маленький ребенок. Декан мне помог — дал ордер на комнату 168. Комната была одна на трех человек. Я жила там с мамой и маленькой дочкой. Условия в общежитии были очень хорошими. Все знакомые из института, и не только из института, приходили к нам принять душ с горячей водой. Даже в войну у нас была горячая вода. Во время войны в нашем буфете бесплатно выдавали сырую крапиву и ботву свекольную для еды. Мы на переменах бегали и ее жевали. В сильные морозы занятия со студентами переносили в мою комнату. В 1943 году я окончила вуз и стала работать преподавателем в Мориса Тереза. А в общежитии продолжала жить до конца 1940-х годов».
Никита Кривошеин. Родился в 1934 году во Франции в семье белых эмигрантов, в 1947 году вместе с семьей переехал в СССР, поступил в Институт иностранных языков, в 1971 году вернулся обратно в Париж. Переводчик. «Общага Иняза в Петроверигском в начале 1950-х была по сравнению с подобными студенческими заселениями для иногородних местом «номенклатурным». Его обитателям завидовали постояльцы старого общежития МГУ на Стромынке, не говоря о тех, кому посчастливилось пребывать в окраинных студенческих поселениях технических вузов. Конструктивистское здание 1930-х годов, очевидно задуманное в духе коммунального предкоммунистического житья «вместе-сообща», состояло из комнат, вмещавших не тесно по четыре человека, никак не более. Другие институты помещали своих учащихся по 15—20 человек в комнату. Режим содержания студентов был, соответственно, жестче, чем в других общежитиях, — на шум, грязь, пустые бутылки было табу. Неукоснительное закрытие дверей в 22 часа, хоть где хочешь ночуй. Иногда проходили вечера самодеятельности или лекции. Уже после 1953-го кому-то знавшему, что у меня есть несколько книг об импрессионистах, пришло в голову попросить меня на таком вечере об этой живописи рассказать, что я и сделал. Скандал вышел непомерный, дошло до ректора института, сталинистки Пивоваровой. Досталось не мне, а тем, кому в голову этот вечер пришел. Контингент — в основном провинциалы, принятые по путевкам-рекомендациям райкомов комсомола, большое количество фронтовиков, лет далеко за 30. С ними хорошо выпивалось. Скверные воспоминания остались о северных корейцах. Тот, который нам достался, перед сном вставал в позу плаката и громко на своем языке декламировал оду Ким Ир Сену. Отговорить его было невозможно».
Источник: bg.ru/city/obshhezhitie_kommunisticheskogo_univ...
Два корпуса общежития и сейчас жилые. Они по-прежнему принадлежат Лингвистическому университету. Судьба третьего, самого дальнего корпуса (того, где узкий коридор) неизвестна. В здании произошел пожар, оно сильно пострадало. Сейчас все внутренние перекрытия разобраны, и несчастный третий корпус являет взору крайне жалкую картину упадка и запустения.
Табличка на дверях заброшенного корпуса извещает, что здесь находится поликлиника. Боюсь, что эти сведения несколько устарели...
Эта часть здания с прилегающей территорией огорожена, и попасть туда нельзя. Можно только поужасаться издали. Например, интересный вид открывается на общежитие, если пройти из Старосадского переулка в арку одного из домов и выйти в маленький дворик.
А вот вид из Спасоглинищевского переулка, если стоять спиной к зданию синагоги.
Спасибо сообществу и в частности за сканы одной интересной газетной публикации. Вот так в 1929 году писали о проекте общежития.
А вот как выглядит общежитие изнутри (фотографии с сайта bg.ru).
Ссылки по теме:
Статья об общежитии на сайте «Узнай Москву» um.mos.ru/houses/2460/
История общежития и свидетельства как студентов советского времени, так и его нынешних жильцов bg.ru/city/obshhezhitie_kommunisticheskogo_univ...
Фотографии общежития, сканы советских публикаций о нем и один интересный рассказ бывшего жильца ru-sovarch.livejournal.com/593531.html
Отрывок из книги С.О. Хан-Магомедова «Архитектура советского авангарда», посвященный студенческим общежитиям вообще www.alyoshin.ru/Files/publika/khan_archi/khan_a...